ДВА ГОДА НАЗАД ФЕСТИВАЛЬ ПРОХОДИЛ в трех городах, в 2017 году – в одиннадцати, а в прошлом – уже в двадцати семи. Этим летом мы рассчитываем на участие не менее сорока городов России. Все начиналось с Самары, Казани и Бузулука. Мы начинали с восстановления деревянных домов родного города, но со временем все усложняется, появляются новые смыслы, потому что городов много. В нашей системе мы не ставим людям рамки, наоборот, поощряем эксперименты. Например, в Ельце была такая ситуация: они захотели ремонтировать дом, но у них при этом разрушались исторические белокаменные мостовые, они восстановили и их.

У НАС СМЕНИЛСЯ ВЕКТОР, мы раньше больше уделяли внимание каким-то архитектурным особенностям, а сейчас для нас сейчас важнее собственники, на сколько они хотят жить в доме. В основном это, конечно, жилые дома, но есть примеры, когда работали и с деревянными офисами, и с музеями. Если у дома есть понятные пользователи, которые дальше хотят в нем жить, развивать его, а у них просто не хватает каких-то ресурсов и компетенций для этого, мы стараемся им помочь. Они - важные звенья каркаса исторической среды, на них держится эта территория. Остальное уже «маникюр».

ТУТ РАБОТАЕТ ПРИНЦИП ДОМИНО. Мы начинаем делать фасад, а собственники часто начинают делать ремонт в квартирах. Это очень правильный эффект. Ведь если они делают ремонт, это значит, что они перестают «сидеть на чемоданах». Относиться к домам не как к временному пристанищу. Где-то фестиваль является частью поддержки собственников, дома которых находятся под угрозой сноса. Но они никуда не хотят уезжать. Были случаи, когда мы занимались домами, которые признавали аварийными, но жильцы боролись за их сохранение, судились. Потому что аварийными они были только на бумаге. Мы же помогали им влиять на ситуацию, возвращая фасадам их домов приличный вид.

САМОЕ ПРИЯТНОЕ, КОГДА ЖИТЕЛИ ДОМОВ потом звонят через несколько лет и поздравляют с Новым годом и Днем волонтера. Значит восстановления их жилья все-таки что-то изменило в их жизни. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. Вот от чего появилось желание что-то поменять. Если взять номер журнала «Русский репортер» двухлетней давности, то там пишут про благотворительность и такие проекты, там каждая вторая история начинается с того, что я был журналистом, много об этом писал и ничего не происходило. У меня абсолютно такая же история. Это был такой челлендж, желание показать, что не нужно никаких миллиардов, чтобы что-то начать делать.

ПРОЕКТ СТАЛ ФЕДЕРАЛЬНЫМ, потому что это честная история для нашего времени, если бы это был не искренний душевный порыв, то я думаю пришлось бы затратить сотни миллионов, чтобы что-то подобное повторить за какой-то счет. Это многогранная тема, тут сплетено и наследие, и урбанистические практики, и арт-составляющая, и социальные грани. И этих смыслов очень много, поэтому он выглядит эффектно и цепляет многих людей.

САМАЯ ГЛАВНАЯ БОЛЬ У НАС В САМАРЕ – это Реальное училище, оно в катастрофическом состоянии, если сейчас не начать принимать усилия и не накрыть хотя бы временной крышей, то осадки его разрушат совершенно. Это очень дорогостоящая история, нужно около миллиарда рублей, чтобы его отреставрировать. При этом второго такого значимого с исторической и архитектурной точки зрения объекта в Самаре нет. И если мы его сейчас потеряем, это будет символом нашего отношения. Для меня это как, если бы в Москве разваливался кремль, в Петербурге разваливался Зимний дворец, а мы бы ничего не делали.

Текст: Гала Мари.

Фото: Мария Головатенко.